«Дыша одним дыханьем  с Ленинградом»:

к 75-летию Великой Победы 

и  110-летию со дня  рождения О.Ф.Берггольц

        

2020  год – год  памяти и славы, год  75 – летия   Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Для нашей страны эта дата наполнена особым смыслом. Это – священная память о погибших на полях сражений. Это – наша история, наша боль, наша надежда… Битва за Москву, Сталинградская битва, оборона Севастополя,  битва за  Кавказ  и многие другие сражения навсегда останутся в памяти людей. Но есть одна страница в истории Великой Отечественной, которая вызывает особую боль – это блокада Ленинграда…

Я никогда героем не была,
Не жаждала ни славы,   ни награды.
Дыша одним дыханьем  с Ленинградом,
Я не геройствовала,    а жила!
 

Эти строчки  принадлежат перу   великой  дочери  Ленинграда,  поэтессе  Ольге Федоровне   Берггольц,  человеку  редкого мужества   и   таланта.        В юбилейный    Год  Победы   О. Ф.  Берггольц  исполнилось  бы 110 лет. Сегодня мы открываем книгу жизни и поэзии О. Берггольц на странице, повествующей  о  страшных  блокадных  днях  Ленинграда.   Мы услышим   ее     стихи,     воспоминания,     страницы      дневников.

Ей выпало великое и трудное счастье стать поэтической музой, поэтическим знамением блокадного Ленинграда», - так сказал о поэтессе Фёдор Абрамов.

 

Она сумела пережить страшные  900 дней  блокады   и   запечатлеть   её   в своих   стихах.   Ленинград – ее город, ее любовь.  Здесь, в домике на Невской заставе, она родилась  16 мая 1910 года, 110 лет назад. Здесь она росла,  много работала,  писала стихи, пьесы.

 

Вся ее жизнь – тяжелое испытание. Она стала символом  памяти  России о

страданиях блокадного Ленинграда. Но она и символ надежды и веры. Несмотря   на   трагичную  судьбу, она сумела сохранить в сердце любовь.   Её   голос   дарил людям надежду, помогая жить и бороться. Ведь  жители блокадного Ленинграда нуждались не только в продуктах и тепле, но и в духовной поддержке. Поддержке словом, вселяющим в сердца ленинградцев веру в то, что они выстоят, выживут, будут вместе со всей страной праздновать победу.

   

С декабря 41-го года сердце О.  Берггольц звучало в унисон с Ленинградским радио.   Вера Каземировна Кетлинская,  руководившая в 1941 Ленинградским отделением Союза писателей, вспоминала, как в первые дни войны к ней пришла Ольга Берггольц, Оленька, как ее все тогда называли, видом - еще очень юное, чистое, доверчивое существо, с сияющими глазами,  "обаятельный сплав женственности и размашистости, острого ума и ребячьей наивности", но теперь - взволнованная, собранная. Спросила, где и чем она может быть полезна.  Кетлинская направила Ольгу Берггольц в распоряжение литературно-драматической редакции ленинградского радио.

«Все ждали радио — голоса надежды и ободрения. Стук метронома — ведь это радио пульс города. И вот однажды, когда пульс города не бился уже несколько дней, в чёрных тарелках радио послышалось лёгкое шуршание...

Кто знает, сколько людских сердец встрепенулось тогда ему навстречу! Сквозь шуршание и треск, собираясь с силами и вновь обессиливая, пробивался к людям чей-то слабый женский голос. И все услышали: голос говорил стихами! Это была Ольга Берггольц 

 

Спустя самое недолгое время тихий голос Ольги Берггольц стал голосом долгожданного друга в застывших и темных блокадных ленинградских домах.  Защитников Ленинграда вдохновляли ее выступления по радио. Стихи ее становились для них «хлебом, которого выдавали все меньше и меньше, патроном, который можно было вогнать в ствол винтовки». Став мужественным певцом осажденного Ленинграда, эта молодая женщина превратила поэзию в боевое оружие.

К страданиям   и подвигу   блокадного города её готовила вся предшествующая жизнь: комсомольская юность 20-х, солнечная молодость 30-х годов  и горе, закалившее душу накануне войны — всё способствовало выработке и выковке характера и таланта.   Откуда она сама брала силы - неизвестно. От истощения она была на грани смерти. В 1942 году её привезли в Москву, где «тепло, сытно, горячая вода». Но при первой же возможности она торопится «назад, в Ленинград, в блокаду».

 

Её называли «блокадной мадонной». Она была красива той особой просвещённой красотой, которая несёт на себе печать духовности  и  самоотверженности: правильные черты лица, светлые, словно светящиеся волосы, большие серые глаза, умный спокойный взгляд.

 

Из дневника поэтессы: «То, что мы останемся в Ленинграде, как бы тяжело ни сложилась его судьба, - это мы решили твёрдо с первых дней войны. Я должна была встретить испытание лицом к лицу. Я поняла: наступило моё время, когда я смогу отдать Родине всё – свой труд, свою поэзию. Ведь жили же мы для чего-то все предшествующие годы».
 

..Я говорю с тобой под свист снарядов,

Угрюмым заревом   озарена.

Я говорю с тобой из Ленинграда,

Страна моя, печальная страна...

Кронштадтский злой, неукротимый ветер

В мое лицо закинутое бьет.

В бомбоубежищах уснули дети,

Ночная стража встала у ворот.

Над Ленинградом — смертная угроза-

Бессонны ночи, тяжек день любой.

Но мы забыли, что такое слезы,

Что называлось страхом и мольбой.

Я говорю: нас, граждан Ленинграда,

Не поколеблет грохот канонад,

И  если завтра будут баррикады —

Мы  не  покинем  наших  баррикад.

 («Я говорю с тобой под свист снарядов»)

О. Берггольц почти ежедневно выступала по радио, обращаясь к жителям осажденного города.   Ее негромкий певучий голос знали, её выступления ждали.  Представьте себе огромную, метров в 60, нетопленную студию ленинградского радио. В центре ее стоит обыкновенная железная печка, и в ней потрескивают ножки разбитого стула. А перед микрофоном, подстрижен- ная под мальчика, стоит молодая женщина. Это О. Берггольц   говорит с Ленинградом.  Её слова, её стихи входили в замёрзшие, мёртвые дома, вселяли надежду,  ее страстное публицистическое слово поддерживало  людей, давало  им новые силы, вселяющие уверенность   в    освобождение, приближали выстраданную победу.   И  вся страна знала, что Ленинград и в кольце блокады продолжает жить и бороться.
                                           Я никогда героем не была,

Не жаждала ни славы, ни награды.

Дыша одним дыханьем с Ленинградом,

Я не геройствовала, а жила.

Я счастлива. И всё яснее мне,

Что я всегда жила для этих дней,

Для этого жестокого расцвета.

И гордости своей не утаю,

Что рядовым вошла в судьбу твою,

Мой город,  в  званье  твоего  поэта.

               

В годы блокады Ольга Берггольц написала едва ли не самые проникновенные свои произведения - "Февральский дневник" (1942) и   "Ленинградскую поэму" (1942).   Сами названия её стихов говорят нам о дневниковом характере её творчества. День за днём, месяц за месяцем ведёт она для измученных ленинградцев свой поэтический дневник.    О ее подвижнической работе на радио в дни войны сказано много, она заслуженно носила титул "Мадонна блокады", но что в эти страшные годы происходило в жизни и душе самой поэтессы, что она переживала, свидетелем чего была, о чем думала "под свист снарядов", знал только дневник.  Её   «Февральский дневник» оказался гораздо сильнее фашистских снарядов, костлявой руки голода, безвозвратности потерь. Это был вечный огонь надежды, мужества, желания жить всем смертям назло.

Я как рубеж запомню вечер:

Декабрь, безогненная мгла,

Я  хлеб в руке домой несла,

И вдруг соседка мне навстречу.

«Сменяй на платье, - говорит, -

Менять не хочешь - дай по дружбе.

Десятый день, как дочь лежит.

Не хороню. Ей гробик нужен.

Его за хлеб сколотят нам.

Отдай. Ведь ты сама рожала...»

И я сказала: «Не отдам».

И бедный ломоть крепче сжала.

«Отдай, - она просила, - ты

Сама  ребёнка  хоронила.

Я принесла тогда цветы,

Чтоб   ты  украсила  могилу».

...Как будто на краю земли,

Одни,  во  мгле, в  жестокой  схватке,

Две  женщины,   мы  рядом  шли,

Две  матери,   две  ленинградки.

И, одержимая, она

Молила  долго,  горько,  робко.

И сил хватило у меня

Не уступить мой хлеб на гробик.

И сил хватило - привести

Её   к себе,  шепнув   угрюмо:

«На,  съешь кусочек,  съешь... прости!

Мне  для  живых  не  жаль - не думай».

...Прожив декабрь, январь, февраль,

Я  повторяю  с  дрожью  счастья:

Мне  ничего  живым  не  жаль -

Ни слёз,  ни  радости,  ни  страсти.

Когда писала эти стихи, медленно, но неотвратимо умирал ее муж – Николай Молчанов.   В ноябре 1941 года Ольгу    с тяжело больным мужем должны были эвакуировать из блокадного Ленинграда, но Николай Степанович умер от голода, и Ольга Федоровна осталась в городе.    «Плакала за всю блокаду один раз,- когда шла из госпиталя, где умирал Николай…», - напишет  она.

Стихи Ольги Берггольц оказались сильнее фашистских  снарядов, костлявой руки голода, безвозвратности потерь. Это был вечный  огонь надежды, мужества,    желания   жить    всем   смертям    назло.        И    есть    высшая

справедливость    в    том, что именно О. Берггольц нашла те проникновенные  строки, которые переживут ее в веках. Эти шесть слов знает     каждый     уважающий     себя    человек.

 Из воспоминаний Ольги Берггольц:
"Был ненастный, осенний ленинградский день, когда мы пробрались на кладбище на окраине Ленинграда. Мы шли среди еще абсолютно неоформленных курганов, а не могил, но уже за ними была огромная гранитная стена и там стояла женщина с дубовым венком в руках. Невыразимое чувство печали, скорби, полного отчуждения настигло меня в ту минуту, когда я шла по этим мосткам, по этой страшной земле, мимо этих огромных холмов-могил, к этой еще слепой и безгласной стене. Нет, я вовсе не думала, что именно я должна дать этой стене голос. Но ведь кто-то должен дать ей это - слова и голос. И,  кроме того, была такая ненастная ленинградская осень, и мне казалось, что времени уже не оставалось. Я поглядела вокруг, на эти страшнейшие и героические могилы, и вдруг подумала, что нельзя сказать проще и определенней, чем:

Эти знаменитые строки О. Берггольц высечены на гранитном монументе Пискарёвского кладбища. Огромны они, братские могилы. И много их. Полмиллиона ленинградцев покоится здесь! Бесконечны гранитные плиты с высеченными датами: «1941», «1942». Горит вечный огонь. И звучат  эти  слова  как клятва, как боль.

О. Берггольц не только выступала по радио, часто вместе с бригадой артистов она выбиралась на фронт, который проходил совсем рядом с городом, читала свои стихи бойцам, защищавшим город.

Я в госпитале мальчика видала.

При нем снаряд убил сестру и мать.

Ему ж по локоть руки оторвало.

А мальчику в то время было пять.

Он музыке учился, он старался.

Любил ловить зеленый круглый мяч...

И вот лежал - и застонать боялся.

Он знал уже: в бою постыден плач.

Лежал тихонько на солдатской койке,

Обрубки рук вдоль тела протянув...

О, детская немыслимая стойкость!

Проклятье  разжигающим войну!..

О, сколько их, безногих и безруких!

Как гулко в черствую кору земли,

Не  походя  на  все  земные  звуки,

Стучат   коротенькие   костыли...

    

Война   окончилась, но судьба не баловала Ольгу Берггольц.  Ей хотелось и тепла и домашнего уюта, но жизнь беспощадно отнимала у нее простые земные радости. Смиряться с утратами становилось все труднее. Давило одиночество. Сил становилось все меньше и  меньше.  Но  она  работала до последнего дня, уже больная была полна замыслов:   поэма «Первороссийск»,  трагедия   «Верность»,   автобиографическая   книга    «Дневные    звезды».

Скончалась О.Ф. Берггольц в 1975 году 13 ноября в Ленинграде. Несмотря на прижизненную просьбу писательницы  похоронить ее на Пискаревском кладбище  «Со своими, с блокадниками»  глава Ленинграда Романов отказал Ольге Берггольц.    Если вам доведется в   Ленинграде побывать на Волковском  кладбище, обязательно разыщите так  называемые Литераторские мостки, где похоронена «Мадонна блокады».  Цветы на ее могиле появляются в любое время года.   Ленинградцы  и   спустя   десятилетия  после  ее  кончины    не     забывают    «свою  Олю»…

3 мая 2005 года на могиле поэтессы была установлена скульптурная композиция в граните и бронзе, которую венчает контур окна, напоминающий четырехконечный крест. Ольга Берггольц изображена такой, какой запечатлена на фотографиях 1941-1944 годов, когда ее голос звучал из репродукторов ленинградского радио.

 

 

 

Нет нужды перелистывать все страницы очень непростой жизни этой удивительной женщины. Возьмите ее стихотворения, и они откроют вам совершенно другой мир. Мы часто жалуемся на жизнь – нам  вечно чего-то не   хватает:   то   денег,    то    времени,    то     человеческого     отношения. 

Мы просто разучились ценить то, что имеем… и пусть стихи                                       Ольги  Берггольц для кого-то покажутся слишком горьким лекарством,                                         но   они    нужны.      Они    очищают     душу.

 

Надеюсь, вас заинтересовало творчество Ольги  Берггольц   и вы узнали много интересного и познавательного,   прониклись духом Великой Отечественной войны и героической борьбы нашего народа против фашистов, а также, наверное, еще раз убедились в том, какую большую силу имеет   поэтическое   слово   в   трудные   минуты    жизни    человека.

Жить, любить,  творить, работать, верить, надеяться и помнить – об этом  и сегодня  говорит  с  нами  Ольга Берггольц,  наша  ленинградская  поэтесса.