Жди меня. Всего два слова. Семь букв,  вместивших в себя целую вселенную любви и боли.  «Жди меня» мы помним даже не со школы. Мы родились с этими строчками. В нем - все, что предшествовало нашему появлению на свет: любовь, война, разлука, дальние места, желтые дожди… А потом, уже не наши деды и отцы, а мы шептали эти строчки. Ведь и мы не были обделены разлуками. И пусть они не были такими долгими и страшными, но и наши глаза говорили любимым: «Жди меня и я вернусь…».

Такое знакомое, такое родное стихотворение  Константина Симонова, а ведь мы толком не знаем обстоятельств его написания. Помним лишь, что «Жди меня» было  адресовано Валентине Серовой. Остальное как-то теряется в тумане. Или в пыли.

Когда  Симонова  просили рассказать об истории  этого стихотворения, он  был особенно сдержан и немногословен.

 

Из письма К.М. Симонова читателю, 1969 год:

“У стихотворения “Жди меня” нет никакой особой истории. Просто я уехал на войну, а женщина, которую я любил, была на Урале, в тылу.

И я написал ей письмо в стихах. Потом это письмо было напечатано в газете и стало стихотворением…».

 

В 1977 году, отвечая на вопросы «Комсомолки», Константин Михайлович сказал о «Жди меня» еще короче и резче: «Если б не написал я, написал бы кто-то другой».

Удивительно, что стихотворение «Жди меня» было написано поэтом в  самые первые месяцы войны, а именно, в июле  1941 года, когда еще ничего не было ясно: ни исход войны и её продолжительность, ни суровые испытания, которые выпадут на долю каждого.

 

Симонов увидел войну раньше многих и понял, что она будет долгой. Поэтому и писал в июле: «Жди, когда снега метут...Жди, когда жара…» И проступали стихи сквозь бумагу как кровь сквозь бинты…

А история написания этого стихотворения такова:

Симонов  вернулся в Москву после первой командировки на Западный фронт. Он  жил  на даче писателя Льва Кассиля в Переделкино  и утром остался один.

Кругом — высокие сосны, зеленая трава. Было жарко и очень тихо. На несколько часов поэту захотелось забыть, что на свете есть война.

В тот день Константин Михайлович — может, тогда поэта даже не звали по имени-отчеству, ему было всего-то  26 лет — и  написал «Жди меня». И не только это стихотворение, но и два других — «Майор привез мальчишку на лафете» и «Не сердитесь, к лучшему». Все три — известные, проникновенные, достойные упоминания и нового, а для кого-то-то первого, впечатляющего прочтения.

Но все же первое стихотворение — самое сильное:

Пишущий «заклинает» адресата, любимую женщину, чтобы она своим ожиданием, в свою очередь, закляла мир — и спасла его. Казалось бы, стихотворение говорит о вещах, в тот момент необходимых всем: о любви как о маяке, уводящем от смерти, о том, что на той стороне войны есть человек, к которому можно будет вернуться, о попытке заклясть себя на возвращение — мгновенная популярность у всех, кто слышал его от автора   в  следующие полгода и бессмертие после публикации стихотворения  --  есть тому доказательство. 

Лев  Кассиль, которому Симонов дал прочесть "Жди меня", как свидетельствуют источники, сказал коротко: "Ты знаешь, Костя, стихи хорошие, но похожи на заклинание…  Не печатай  сейчас… сейчас еще не пора его печатать…»

 «Самые разные люди десятки раз при свете коптилки или ручного фонарика переписывали на клочке бумаги стихотворение «Жди меня», которое, как мне раньше казалось, я написал только для одного человека», - вспоминал К.Симонов.

- А вот мнение редакторов полгода оставалось неизменным. Редактор газеты «На штурм» в ответ на предложение опубликовать «Жди меня» «стал что-то бормотать, что в газету нужно героическое, а не интимно-лирическое». Давид Ортенберг, редактор «Красной звезды» — армейской газеты, где тогда работал Симонов, — объяснил, «что эти стихи, пожалуй, не для военной газеты, мол, нечего растравлять душу солдата — разлука и так горька!».

13 января 1942 года Емельян Ярославский и Илья Эренбург ставят-таки «Жди меня» в номер «Правды», правда поменяв одну строчку. Вместо «изменив вчера»  на   — «позабыв вчера».

И  14 января 1942 года стихотворение было опубликовано.  И  что удивительно: текст  был набран намного крупнее других заголовков, хотя стихи занимали на полосе меньше всего места. Это стало настоящим взрывом... До самого решения о публикации   все, начиная с автора, были уверены: в советской печати этот текст появиться  не  может. 

Ни один литератор в то время не обрел той известности, которую получил молодой Симонов за свои идущие из сердца строки "Жди меня, и я вернусь...". 

Их переписывали, учили наизусть, ими начинали и заканчивали письма с  фронта  и на фронт, их печатали на конвертах, открытках, марках. Эта  молитва спасла не меньше людей, наверное, чем врачи в госпиталях.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.

Уже тогда война предчувствовалась долгой, вспоминал Симонов.

«…Жди, когда снега метут…» в тот жаркий июльский день было написано не для рифмы. Рифма, вероятно, нашлась бы и другая…

Стихотворение было очень личным, почти интимным и посвящалось любимой женщине,  известной  советской  актрисе  30-40-х годов  Валентине Серовой, гремевшей  на весь Советский Союз.

Это  стихотворение-легенда вошло в сборник «С тобой и без тебя», изданный во время войны.  В военные годы достать его было почти невозможно.

В сборнике  это  стихотворение сопровождалось словами: «Валентине Васильевне Серовой». Но потом, спустя годы, когда актриса и поэт завершат свою историю любви, Симонов сократит строки посвящения. Будет написано просто: «В. С.».

Симонов познакомился с Серовой почти перед самой войной, в то время она уже потеряла мужа — прославленного летчика-испытателя,  участника гражданской войны в Испании Героя Советского Союза  Анатолия Серова, разбившегося   при испытании новой авиационной техники.  Постепенно между ними завязался роман.

Однако Серова не торопилась отвечать взаимностью Симонову. Да,  она принимала его ухаживания, но говорить «люблю» и становиться женой не торопилась. Весной 1942-года во время выступления в госпитале для высшего комсостава Серова познакомилась с генералом Рокоссовским и почувствовала, что влюбилась. Сильно, безумно, без оглядки на мнение окружающих, которые не упускали случая пройтись по тому, как некоторые "умеют ждать".

Будущий маршал на момент встречи с Серовой был свободен: его жена и дочь пропали без вести. Страстный роман известного военачальника, бывшего старше кинозвезды на двадцать один год, развивался на глазах у всех. В курсе был и Симонов, однако любовь творит с людьми странные вещи. Несмотря на все это, в 1943 году он сделал Валентине предложение стать его женой. И еще более удивительным кажется  тот факт, что она согласилась... Что заставило ее так поступить, осталось загадкой.

Валентина Серова стала не только женой, но и настоящей  музой поэта, которой он посвятил   немало  замечательных  строк. И, конечно,   самое известное  — «Жди меня».

Симонов и Серова производили впечатление счастливой семейной пары. В 1946 году Серова за одну из ролей в фильме «Композитор Глинка» получила Сталинскую премию, а в 1950 году   у  них  родилась   дочь Маша.

Но совместная супружеская жизнь не складывалась.  Они прожили вместе 15 лет. Брак дал трещину из-за частых разлук супругов, которые Валентина заглушала пристрастием к алкоголю. После развода, увы, возлияния усилились,  причем так, что Серову даже  лишили родительских прав и Машу стала воспитывать бабушка - Клавдия Михайловна Половикова, которая  навсегда запретила дочери встречаться с ребенком.

 

Разрыв с любимой женщиной сильно повлиял  и  на судьбу К. Симонова. А  спустя  годы   о  Серовой   он  написал уже совсем другие строки:

Ты говорила мне «люблю»,

Но это по ночам, сквозь зубы.

А утром горькое «терплю»

Едва удерживали губы.

 

Лирических стихов он больше не писал, с дочерью Машей был нарочито сух, имя Серовой не произносил никогда.  Все было кончено. У него был новый дом, новая семья, новая жена и дети. Только почему-то, когда Алла Демидова, готовясь к съемкам в фильме Алексея Германа «Двадцать дней без войны» по сценарию Симонова, сделала себе грим Серовой, он разозлился не на шутку, разволновался, потребовал, чтобы Демидову сняли с роли. Так и случилось,  и  эту роль сыграла Людмила Гурченко.
 

10 декабря 1976 года Валентина Серова, которой исполнилось только 58 лет, оставшись без работы, в конце концов, увы, покончила с собой.

Симонов, отдыхавший в это время в  Кисловодске, на похороны не приехал, а только прислал 58 красных гвоздик.

Перед смертью Симонов изъял из своих сочинений все посвящения Серовой — оставил только перед текстом «Жди меня». Когда Константин Михайлович лег в больницу, то попросил дочь принести ему письма, которые он писал своей, давно бывшей и уже ушедшей из жизни жене. Их было много, очень много…

Умирающий поэт рвал листки со слезами на глазах и говорил дочери: «Не хочу, чтобы после моей смерти чужие руки копались в этом… То, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни и самым большим горем…».

В дальнейшей судьбе стихотворения можно отметить два любопытных момента — это история создания одноимённой песни и кинофильма. 

 

На музыку стихотворение «Жди меня» было  положено многими композиторами — и профессиональными, и самодеятельными. Наиболее известна музыка Матвея Блантера. В фильме «Парень из нашего города» (1942) она звучит в исполнении Веры Красовицкой, хотя главную роль там исполнила другая  известная советская актриса Лидия Смирнова.

«Жди меня» как песня была очень популярна и даже входила в репертуар Вадима Козина. Другой популярный певец Леонид Утесов исполнял эту песню на музыку Николая Горбенко. 

В 1943 году вышел спектакль «Жди меня» по одноимённой пьесе Симонова,

а режиссеры Александр Столпер и Борис Иванов в  1943 году в  эвакуации  в Алма-Ате сняли фильм с тем же названием. И в спектакле, и в фильме главную роль играла Валентина Серова. В фильме звучит песня «Ты крылатая песня лети…» на стихи Константина Симонова в исполнении Валентины Серовой.

В сентябре 2016 года в Новосибирске министр культуры РФ Владимир Мединский открыл скульптурную композицию «Матерям и женам защитников Отечества».

В верхней части монумента высечены строки легендарного стихотворения.                                                                                             

 

Многое с тех пор стерлось и забылось. Но у стихотворения «Жди меня» оказалась долгая жизнь. На фронте его искали, вырезали из газет, переписывали, носили с собой, посылали друг другу, заучивали наизусть.

 

Советский фольклорист Лев Пушкарёв, прошедший всю войну, вспоминал

магические практики, которые могли «отвести пулю»: Чтобы тебя не убили на фронте, нужно было письмо или фотокарточку любимой носить у сердца. Тогда эта фотокарточка отводила пулю. (Вот  какая  была  примета!)   Такой же силой обладало  и  стихотворение «Жди меня», но его нужно было обязательно переписать от руки и носить только у сердца.

Стихотворение имело даже психотерапевтическую функцию! Врач Слава Бескина, работавшая во время войны во фронтовых госпиталях, вспоминала:

 «…мужчины-врачи часто на сложных операциях читали «Жди меня», когда не хотели при женщинах материться».  Читали наизусть  это стихотворение  и  раненые солдаты, когда им было особенно больно.

Невероятно, но «Жди меня» было переведено на немецкий язык, и солдаты вермахта воспринимали строки Симонова, так же, как и красноармейцы — как клятву, как молитву. И немецкие женщины, как и советские, превозмогая боль разлуки, обстоятельства — ну, пришла же похоронка, чудес не бывает! — ждали домой своих любимых. И, случалось, дожидались!

На всех встречах с читателями Константина Симонова  неизменно просили прочитать «Жди меня», и не все понимали, почему ему это так тяжело.               

 «...Я читал его сотни раз и во время и после войны, - вспоминал Константин Михайлович, - И, наконец, через  двадцать лет после войны решил было никогда больше не читать этого стихотворения. Все, кто мог вернуться, — вернулись, ждать больше некого. А значит, и читать поздно. Так я решил про себя. И больше года не читал, пока не попал на Дальний Восток к торговым морякам, рыбакам и подводникам, уходившим из дому в море на несколько месяцев, а иногда и больше. Там на первой же встрече от меня потребовали, чтобы я прочел “Жди меня”.

 

Уже по-другому, чем когда-то на войне, стихотворение все еще продолжало отвечать душевной потребности людей, имевших на это свои причины. Для меня самого оно по-прежнему было связано только с теми днями войны, когда оно было написано, и в душе у меня, когда я, читая, глядел в зал, сохранялось чувство какой-то моей вины перед теми, кто ждал и все-таки не дождался…». 

 

Сила воздействия  этого  стихотворения  была такова, что спустя годы Константин Симонов получал письма от женщин, чьи мужья не вернулись с войны, с просьбой «отклясть» их, снять с них ответственность за то, что они — получается — ждали недостаточно сильно:

 «...И хочу вас попросить от имени всех тех, кто «ждал, как никто другой», но,  увы… не дождался. Реабилитируйте нас. Напишите что-то в наше оправдание, а то ведь последние восемь строк вашего стихотворения звучат для нас, не дождавшихся, как укор, упрёк, обвинение…». 

Память о «Жди меня» зримо никак не увековечена. А ведь стихотворений, которые стали бы событием в жизни народа - их в русской поэзии всего-то несколько. А по большому счету - одно.  Не обязательно ставить на доме в Переделкино, где было написано это стихотворение,   мемориальную доску. Пусть будет хотя бы просто камень у дороги. Дом номер семь по улице Серафимовича стоит как раз на экскурсионном маршруте от музея Корнея Чуковского к музею Булата Окуджавы. На указателе можно написать: «В этом доме в июле 1941 года Константин Симонов написал стихотворение «Жди меня».